Вопрос об атомной энергии и проверка здоровья Сталина: из личной переписки вождей

Рубрика Андрея Светенко на «Вестях ФМ».

В этот день в 1945 году председатель Совета народных комиссаров СССР Сталин направил президенту США Трумэну личное послание. Сразу отметим, что в тот период существовала практика обмена личными письменными посланиями – ввиду отсутствия более оперативных средств связи, и сам факт такой переписки указывает на интенсивный внешнеполитический диалог.

Конкретный повод для данного письма дала московская конференция министров иностранных дел великих держав, в ходе которой Сталин лично встретился с тогдашним госсекретарем США Бирнсом. Встреча эта прошла в мажорном ключе. Сталин писал: «Происходящее сейчас совещание трех министров СССР, США и Великобритании уже дало свои положительные результаты. Предпринятые Вами шаги по вопросу о Японии, а также по вопросу о мирных договорах с европейскими странами, бывшими союзниками гитлеровской Германии, во многом облегчили дело. А оно будет иметь большое значение для установления должного взаимопонимания между нашими странами в переходный от войны к миру период».

Поясним: на встрече глав МИД в Москве было принято решение об учреждении Дальневосточной комиссии и Союзного совета для Японии, полномочия которых были весьма обширны. Ни одно решение политического характера в отношении Японии не могло быть принято американской оккупационной администрацией без согласования с членами упомянутых выше органов, а в них, естественно, был представлен Советский Союз.

Что касается бывших сателлитов Германии – Италии, Румынии, Болгарии, Венгрии и Финляндии, то усилия по возобновлению дипломатических отношений с ними было четко регламентированы. Так, например, подготовку договора с Финляндией курировали только Советский Союз и Великобритания, без участия США.

Но была в этом послании еще одна тема, пожалуй, более важная. Она, кстати, не найдет потом отражения в итоговых документах совещания.

«Вопрос об атомной энергии находится еще в процессе обсуждения. Надеюсь», – пишет Сталин, – «что и по этому вопросу у нас установится общность взглядов и что совместными усилиями будет выработано решение, которое всех удовлетворит».

Тема ядерной энергии, атомного оружия выходила на первый план. И в данном случае Сталин имел в виду общее согласие создать при Организации Объединенных Наций комитет по контролю за атомной энергией.

И последнее, чем интересно это письмо. В конце Сталин пишет: «Я долго отсутствовал в Москве, и в ближайшее время мне было бы затруднительно выделить время для господина Шандора». Это – первое прямое указание на то, что затянувшийся отпуск и болезнь Сталина осенью 45-го, вызвавшие пересуды и слухи, закончились. Сталин – вновь у руля. А господин Шандор – это художник, который хотел писать портрет советского лидера. И прибыл для этого в составе американской делегации в Москву. Скорее всего, это было одно из проверочных мероприятий союзников, не знавших точно, где Сталин, в каком состоянии. Понятно, что необходимость такой проверки отпала.