ЕСПЧ не может вмешиваться в работу суверенной судебной системы
Главный закон страны – прошлое, настоящее, будущее: об истории и перспективах российской Конституции в день 25-летнего юбилея поговорили с политологом Константином Костиным.
Ведущая – Анна Шафран.
ШАФРАН: Мы не устаем повторять тезис о том, что Конституция все же – не священная корова, и, наверно, геополитические обстоятельства диктуют свои условия, и, может быть, сегодня настал уже тот самый момент, когда мы должны посмотреть правде в глаза, систематизировать полученный опыт за 25 лет и принять некоторые фундаментальные решения.
КОСТИН: Какие, например?
ШАФРАН: Например, по части примата народного права над национальным. Как полагаете?
КОСТИН: Там нет такого. Это, опять же, тот же миф про конституцию.
ШАФРАН: Как же?
КОСТИН: Ну, как? Если мы заключаем договор. Мы по доброй воле заключаем какой-то договор, из которого мы, кстати, можем выйти, но мы тогда берем на себя обязательства этот договор соблюдать. Никаких проблем. Но мы заключили международное соглашение – например, о сокращении тех или иных вооружений, мы должны его соблюдать, хотя в Конституции есть статья, что мы должны всеми силами обеспечить безопасность государства.
ШАФРАН: А как, например, быть с Европейским судом по правам человека, который в последнее время усиленно принимает решение политизированные и явно направленные против Российского государства?
КОСТИН: Здесь тоже наша оппозиция всегда неправильно трактует решения этого суда. Суд не может вмешиваться в работу суверенной судебной системы, в том числе международной. Он может давать некую оценку в части, касающейся определенных прав гражданина – права на доступ к правосудию, на справедливое рассмотрение в суде. И все. Они не могут отменять решения судов. Они могут говорить, что вот, возможно, здесь при рассмотрении вот это обстоятельство не было учтено. И все. Но могут оштрафовать. Но это соглашением мы сами подписали. Мы можем выйти также легко в какой-то момент. Здесь нет какого-то примата международного права, у нас некоторые "диванные патриоты" абсолютизируют эту историю, вводя в заблуждение граждан. Мы в любой момент выходим из этого соглашения и все.
ШАФРАН: Но получается так, что те решения, которые принимает Суд по правам человека, накладывает на Российскую Федерацию обязанность выплачивать какие-то там штрафы.
КОСТИН: Слушайте, если вы вступаете в определенную систему отношений, там есть и штрафные санкции. Но когда это решение о том, что мы все-таки подпишем это соглашение и признаем этот суд, его решения в том числе в отношении процессов, которые рассматриваются в Российской Федерации, мы таким образом хотели развивать собственную систему, чтобы у людей была дополнительная гарантия защиты. То, что там часто принимаются политизированные решения – да, это настораживает. Да, это, возможно, основания для того, чтобы пересмотреть. Но это не незыблемая вещь. Каждый из этих законов – гораздо слабее, чем конституция. И, кстати, у нас конституция менялась – число субъектов изменилось в 2014 году.
Полностью слушайте в аудиоверсии.
Внутри себя мы остались советскими
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: «Понимаете, Конституция – основной закон. Закон не может не базироваться на идеологемах. Закон какого государства? О чем речь? Что определяет нас? Какие мы? О чем мы? Наша Конституция, вежливо говоря, пишет об этом крайне неопределенно, в 93-м году мы этого не понимали».
Крестоцеловальная запись
Сегодня отмечают День Конституции Российской Федерации…
Конституция: право и реальная жизнь
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ: "Конституция, на самом деле, не является священной коровой. В ее тексте надо отличать понятие "вечное" (которое восходит к авраамистическим ценностям) и понятие "момент" (например, исключение идеологии). Мы так боготворим Конституцию, но какая связь между реальной жизнью и Конституцией?"
В 1993 году переживания из-за развала СССР компенсировались надеждами
ДМИТРИЙ МЕЗЕНЦЕВ: "В 1993 году мы особенно остро переживали – я думаю, большинство граждан нашей страны – крушение Советского Союза. Но это компенсировалось особыми надеждами, осознанием того, что общество будет свободным, что оно позволит раскрепостить волю, надежды, планы, потенциал миллионов и миллионов людей. И вот все это должно было развиваться на фундаменте нового основного закона".
Уважение к Конституции определяется её знанием
АЛЕКСЕЙ ЧЕСНАКОВ: "Нужен праздник для того, чтобы мы стали с большим уважением относиться к конституции? Мне кажется, довольно странно. Праздник нужен для того, чтобы люди отдыхали. Собственно, во время отдыха вряд ли они будут штудировать конституцию или выражать ей какое-то доверие. Мне кажется, здесь некоторое противоречие".