Театр у нас и у них
Театральные работы Олега Глушкова в самых топовых театрах России и мира.
ЗАСЛАВСКИЙ: В студии Григорий Заславский, добрый день. И я с удовольствием представляю сегодняшнего нашего гостя – это Олег Глушков. Здравствуйте, Олег.
ГЛУШКОВ: Здравствуйте.
ЗАСЛАВСКИЙ: Запнулся, не зная, как вас представлять – хореограф или режиссер? Режиссер-хореограф?
ГЛУШКОВ: Ну, не знаю. Я, в общем-то, продолжаю работать как хореограф периодически, но…
ЗАСЛАВСКИЙ: Я видел – у вас следующая работа в Норвежской опере с Сигрид.
ГЛУШКОВ: Не следующая, а предыдущая.
ЗАСЛАВСКИЙ: А это что за опера?
ГЛУШКОВ: Это "Норма".
ЗАСЛАВСКИЙ: Я читал замечательное ваше интервью с Алексеем Киселевым, и после этого многим людям зачитывал тот фрагмент, где вы рассказываете о том, что в Норвегии работать намного тяжелее. И тем, кто жалуется на 44-й Федеральный закон, они даже не понимают, в каких тяжелейших условиях в отсутствии этого страшного закона работают на Западе. Это действительно так, что там сложнее, что там жестче, что там фактически для творчества в процессе творчества уже не остается никаких возможностей?
ГЛУШКОВ: Да, это правда. То есть, не знаю, правильное ли здесь слово "тяжелее". Тяжелее, скорее, нам, ну то есть мне, вот с этой парадигмой того, как я работаю в России. А если ты там живешь, там работаешь, там учился, и эта система знакома тебе, приятна и удобна, то, наверное, это, в общем-то, и не тяжелее. Но это действительно, особенно в опере, там за год известно, в какой день сколько минут ты репетируешь какую сцену. То есть ты можешь это как-то изменить. Например, там вот на шесть недель подготовки дается, по-моему, одна неделя, то есть шесть дней репетиция "утро-вечер". Ты можешь поставить, как хочешь: хочешь – ближе к премьере, хочешь – по одному дню раскидай. Это в твоем праве, но больше – нет. И если в выделенное время ты не успел сделать эту сцену, ну мало ли, то она так дойдет до прогона.
ЗАСЛАВСКИЙ: То есть это очень напоминает то, что мы слышим, и то, что реально происходит на съемках телевизионных сериалов, ситкомов и других таких вот коммерческих проектов, когда какой-нибудь контролирующий голос может сказать: "Вы выходите из графика, мы сняли на минуту меньше, чем должны были…"
ГЛУШКОВ: Почти. Тебе никто говорить это не будет, это просто станет твоей проблемой, лично твоей. То есть у тебя больше времени, ни на одну минуту никто не может задержаться на репетиции, потому что в Норвегии, например, они считают, что все время должно быть оплачено. Если у тебя репетиция до 3-х часов, то артисты будут там находиться до 3-х часов, ты не можешь их попросить быть до 3:15, потому что ты просто будешь не понят. Не в смысле, что они плохие, а ты хороший, но так не принято, так никто не делает.
ЗАСЛАВСКИЙ: Ну, мы много же, естественно, слышали про профсоюзы в Соединенных Штатах Америки. Но Владислав Долгачев, который ставил на Бродвее "Чайку", причем там у него были и оскаровские номинанты, и даже одна актриса, которая играла Аркадину, по-моему, она даже была лауреатом "Оскара". И тем не менее, когда заканчивался тот самый час, когда должна была завершаться репетиция, они просто, чтобы профсоюзы не могли их уличить в каких-то нарушениях, они покидали театр и перемещались в близлежащее кафе. Потому что об этом собственно эта история, что актерскую природу изменить невозможно, и все равно актер настроен на творчество. И если он понимает, что качество спектакля зависит от этой продолжающейся репетиции, то он готов идти вот на такие игры с профсоюзными ограничениями.
ГЛУШКОВ: Ну, если этот актер мотивирован тем, о чем вы говорите.
ЗАСЛАВСКИЙ: Да, да-да.
ГЛУШКОВ: В той же опере невозможно мотивировать 60 человек хора, плюс солисты, оркестр, и так далее, и так далее. То есть солисты – да, а хор, например, нет. И мне кажется, что все-таки в Америке, может, нет, но хотя вот сейчас у меня тоже идет такой длинный проект на Бродвее…
ЗАСЛАВСКИЙ: На самом?
ГЛУШКОВ: Да. Но как-то там проще с этим немножко. Ты можешь задержаться, ты можешь задержаться. И если ты поговоришь с ребятами, то они, в общем, тоже задержатся...
Слушайте в аудиофайле!
Популярное
"Высылка дипломатов, новые санкции – всё это должно оправдать рост давления на Россию"
СЕРГЕЙ МИХЕЕВ: "Не стоит это воспринимать совсем уж со смехом. Мне кажется, что всё это происходит в рамках подготовки большой провокации на Украине. Вот эта высылка дипломатов, новые санкции, демонизация с точки зрения кибератак – всё это должно оправдать качественный и по объёму, и по содержанию рост давления на Россию".
"Закон слишком мягок к тем, кто бросает вызов обществу"
СЕРГЕЙ МИХЕЕВ: "Я не вижу смысла в таком либеральном законодательстве. У нас, когда СССР развалился, одной из главных общественно-политических тем было то, что в Советском Союзе уж больно строгие законы, что это неправильно, мол, давайте смягчать, и много чего понасмягчали, в том числе и вот эти дела".
Главное для Украины – попытаться спровоцировать Россию на какие-то действия или заставить бездействовать
СЕРГЕЙ МИХЕЕВ: "Всё напоминает подготовку военной провокации. Как это может быть сделано? Скорее всего, чтобы формально избежать обвинения в нарушении минских соглашений, украинская сторона затеет какую-нибудь провокацию, а потом скажет, что вот эта провокация является достаточным оправданием для начала наступления".