В Петербурге 30 марта вступил в силу закон о запрете пропаганде гомосексуализма. Эту тему Максим Шевченко обсуждал с экспертами в студии радио "Вести ФМ".

Шевченко: Здравствуйте. В эфире "Вести ФМ" программа "Стратегия". С вами Максим Шевченко. Сегодня мы поговорим о ситуации, которую некоторые считают скандальной, а некоторые считают абсолютно закономерной и справедливой. 30 марта в силу вступит закон о запрете пропаганды гомосексуализма, бисексуализма, трансгендерности и педофилии, который был принят Заксобранием Петербурга, и он будет действовать на территории Петербурга.

Напомню, что 7 марта губернатор  Петербурга Георгий Полтавченко подписал этот закон, который вызвал по всему миру широкий общественный резонанс, его называют законом гомофобным, правозащитники бьют в колокола, ловят тревогу, но многие поддерживают этот закон и считают его введение правильным, справедливым. И считают, что не только Заксобрание Петербурга и еще ряда других городов, но и другие регионы нашей страны вправе ввести такой закон.

Давайте сегодня поговорим откровенно о том, о чем как-то так пока непонятно, как говорить. Но я уверен, что с нашими гостями мы найдем общий язык. У нас сегодня в гостях два журналиста, оба, сразу скажу, люди нормальные, на мой взгляд, правильные: журналист Михаил Фишман и журналист газеты "Комсомольская правда" Александр Гришин. Здравствуйте, господа.

Фишман: Добрый день.

Гришин: Добрый день.

Шевченко: Пожалуйста, давайте вот ваше отношение к этому закону. Михаил,  начнем с вас.

Фишман: Вызывает глубокое отвращение.

Шевченко: Почему?

Фишман: По двум причинам. Первая причина заключается в том, что есть какие-то, должны быть на самом деле какие-то пределы дикости. В данном случае мы видим, как дикость  проникает и принимает вид юридических норм. Я говорю сейчас конкретно о  перечислении, вот как вы перечислили, Максим, что закон касается одновременно гомосексуализма и педофилии.

Шевченко: Трансгендерности и бисексуализма.

Фишман: Да-да. То есть автор этого закона мыслит педофилии и гомосексуализм в одних категориях. Это чудовищная дикость и безобразие, которому просто нет названия.

Шевченко: Почему?

Фишман: Потому что это, мне кажется, очевидно почему. Потому что это разные вещи.

Шевченко: Нет, это совсем не очевидно. Это вам очевидно как специалисту, а нам это не очевидно.

Фишман: Нет, я совершенно никакой не специалист.

Шевченко: Но если вы говорите: вам очевидно, тогда разъясните, что вам очевидно.

Фишман: Я разъясню, что педофилия - это уголовное преступление, на минуточку.

Шевченко: Так.

Фишман: В Уголовном кодексе так написано. А гомосексуализм - нет, не является таковым.

Фишман: Просто вот такой факт, такой факт.

Шевченко: А в чем педофилия? Вот Гумберт, герой Набокова, это уголовный преступник, с вашей точки зрения? Будьте откровенны с нами.

Фишман: С точки зрения уголовного законодательства российского, безусловно, да.

Шевченко: А, то есть если ввести в законодательство запрет на бисексуальные браки, тогда вы будете говорить, что и гомосексуализм уголовное преступление, правда? То есть для вас буква закона определяет также отношение.

Фишман: Это просто чтобы объяснить, если иначе непонятно, то это самый простой способ.

Шевченко: Секундочку, а эти вещи просто не объяснишь. Еще раз мой вопрос. Герой "Лолиты" набоковской, которую вы наверняка читали, Гумберт - преступник? Потому что он хочет там 12-летнюю девочку. Набокова лирический персонаж.

Фишман: Герой Набокова - литературный персонаж. И всё, точка.

Шевченко: Но он  преступник или нет?

Фишман: Он литературный персонаж.

Шевченко: А, понятно, то есть будем скрывать свою позицию, не говорить откровенно.

Фишман: Нет, мы не будем скрывать свою позицию, минуточку. Если вы не понимаете разницу между...

Шевченко: Я не понимаю, и никто не понимает.

Фишман: Хорошо, тогда мы...

Шевченко: Вот вы понимаете, Александр?

Гришин: Хорошо, Михаил, вот вы знаете, вот это мне напоминает ситуацию, которая сейчас буквально опять же в выпуске новостей была. Помните эту историю с французским  этим террористом Мера, тело которого сейчас выдают родне по одной простой причине: не было суда, и он не был судом признан террористом, преступником. Соответственно раз нет судебного решения, то и, пожалуйста, закон не действует, пожалуйста, можно его выдавать. Я с вами согласен в одном факторе. То, что гомосексуализм не является преступлением по Уголовному кодексу по нашему. Но это не значит, что можно, скажем так, его, на мой взгляд, пропагандировать.

Полностью слушайте в аудиоверсии.