Эхо американо-китайской торговой войны докатилось до миллионов людей по всему миру: США ввели серьёзные ограничения против компании Huawei – одного из крупнейших игроков рынка смартфонов и сотовой инфраструктуры, – как на уровне софта, так и на уровне железа. То, что вчера казалось глобальным и незыблемым в этой глобальности, сегодня лопается, как мыльный пузырь. Как выжить в этом стремительно меняющемся мире? Какие уроки должна извлечь Россия? Об этом Руслан Быстров беседует с руководителем Школы востоковедения НИУ ВШЭ Алексеем Масловым, профессором РАНХиГС при президенте Константином Корищенко и блогером Максимом Кононенко.

КОНОНЕНКО: Я, честно говоря, думаю, что это – пугалки. Потому что у Трампа с Си Цзиньпином уже запланирована какая-то встреча, и на этой встрече – уже там говорят – будет идти речь о подписании какого-то торгового соглашения, сейчас они просто поднимают ставки. Со стороны Китая я пока не видел шагов, но дело в том, что в Китае находится производство всех этих Broadcom'ов и компании Apple. Вся продукция компании Apple производится в Китае, кроме одной-единственной модели компьютера Mac Pro, который производится в Америке, но тоже из китайских деталей, они даже болты и гайки завозят из Китая, потому что своих нет.

Поэтому, если Китай возьмет и закроет им доступ к производству компании Faxcom какой-нибудь, то американскому бизнесу будет значительно хуже, чем китайскому, потому что у компании Huawei в мире есть много других заказчиков, а у Apple другого производства нет, а наладить быстро его в другой стране они не успеют. Поэтому я не верю в то, что все дойдет действительно до распада вот этих международных производственных цепочек, потому что это отбросит мир назад лет на 40-50.

* * *

БЫСТРОВ: Кажется, в Китае отошли от шока после истории с Huawei?

МАСЛОВ: Я бы даже сказал по-другому: они не только отошли, сколько уже намечают, как отвечать. Потому что пока, на мой взгляд, такие несколько мелковатые для Китая меры, но тем не менее. Huawei уже объявила, что будет разрабатывать, причем очень активно, свою операционную систему, и в разных заявлениях эти сроки по разработке колеблются: то ли 3 года, то ли 5 лет, то есть теперь Huawei не будет зависеть от американской системы Android. Во-вторых, Huawei уже заявила, что будет активно переориентироваться на другие рынки, в том числе и по разработке новых процессоров, но пока это еще не ответ. Я думаю, что ответ будет чуть дальше. Но, в общем, честно говоря, если отбросить такую вполне ура-патриотическую риторику, которая есть в КНР, там царит, на мой взгляд, какое-то такое недоуменное уныние, потому что никто не ожидал, что США зайдут так далеко и ударят просто в самое сердце китайских технологий.

* * *

БЫСТРОВ: Константин Николаевич, в этой войне могут быть выигравшие? И России надо ли ей оставаться в стороне или все-таки попытаться занять какую-то нишу, например, мы можем поставлять соевые бобы вместо Соединенных Штатов, мы можем поставлять металл, вот, что еще мы можем и надо ли нам это делать?

КОРИЩЕНКО: На самом деле Китаю Россия, в общем-то, понятно, необходима, если так говорить совершенно упрощенно – это энергоресурсы, это различного рода материалы, начиная от древесины и заканчивая всякими химическими товарами, и плюс доступ на наши дальневосточные территории. Стратегическое партнерство есть, оно связано с созданием многополярного мира, но, скорее, мы переживаем некий болезненный слом старой системы. А вот какая новая система распределения труда и так далее получится, никто пока сказать не может. То, что было в свое время названо вашингтонским консенсусом в конце 80-х: свободное передвижение капиталов, открытость границ, всякого рода либерализации и так далее, вот это просуществовало около 25 лет, и сейчас вошло в кризис.

* * *

БЫСТРОВ: Мировая история знает похожие примеры, когда одно государство с помощью совершенно нерыночных мер старалось обеспечить свои экономические интересы.

ЛОМКИН: С какой стороны смотреть. У нас как-то слово "война" легко соскальзывает сейчас с уст, в том числе экономическая война, но не всякая экономическое противостояние, конечно, – это война, но иногда бывало так, что это противостояние действительно приводило к войнам самым что ни на есть настоящим. Если мы касаемся Китая, например, достаточно вспомнить опиумные войны XIX века: две войны, которые развязала Британская империя, собственно говоря, напрямую для того, чтобы поднять свои коммерческие интересы в Китае. Китай не был заинтересован в том, чтобы там англичане торговали опиумом, а англичане были очень даже заинтересованы. Убедить Империю Цин было очень трудно, тогда пришлось убеждать силой оружия.

Полностью слушайте в аудиоверсии.